Серж Ставиский: Афера века

Дед — бывший иллюзионист на праздник, бывший импресарио, бывший чечеточник и бывший шулер — всерьез вознамерился дать внуку «настоящее» образование. То образование, которое получают не в школах, а на частных квартирах, в бильярдных, в трактирах и тесных компаниях; образование позволяющее изымать у дураков деньги и перекладывать их в собственный карман. Да так, чтобы дураки сами становились в очередь и просили принять их ценности в дар. Зачем просить милостыню, если рядом течет золотая река? Это по меньшей мере неразумно.

Много позже, снимая целый этаж в гостинице «Кларидж», проигрывая миллионы в баккара, обедая с Мистингетт и Морисом Шевалье, выпивая с Максом Линдером, читая статьи о себе в главных французских газетах и, наконец, лежа на кровати с револьвером в руке, Саша задавал себе один и тот же вопрос: «А если бы я послушал папу?» Тогда он не нажил бы миллионов, не обедал с министрами, не скупал бы газеты, не открыл собственный театр — но, с другой стороны, не вынужден был бы подкупать чиновников и трястись от мысли, что в свежей газете напечатают о нем кое-что такое, чего печатать не следует. И не чувствовал бы на каждом шагу этот пряный, тухловатый запах предательства, навсегда забыл, как выглядят министр внутренних дел и начальник судебной полиции, и что любит племянник министра, и отчего изжога у прокурора Биаррица… Вместо этого был бы зубоврачебный кабинет. Или кабинет нотариуса. Или адвокатская контора. Или скорее всего ювелирный магазин все в том же Биаррице: на нем костюм в строгую полоску, в петлице — роза, ботинки начищены, он продает бриллиантовые колье важным дамам. Возможно, даже спит с ними — женщины всегда его любили, любят и поныне, прогуливается по набережной. Перед сном — стаканчик перно, партия в трик-трак с соседями…

Нет, все это маловероятно. Саше необходим азарт. Скорость. Ему хотелось ежечасно ловить за хвост удачу — всегда, с самого детства. Лет в пятнадцать он печатал фальшивые визитные карточки с чужой фамилией: Альбер Фармон, журналист — и заявлялся в кассы любимых театров, требуя контрамарок «Вы сын месье Фармона? Пожалуйте!» — расплывались в улыбке администраторы: Шарль Фармон издавал «Театральный вестник», от его рецензий зависел успех или неуспех спектаклей, и маленький сорванец получал лучшие места — всюду, даже в «Комеди Франсез». Никакого сына у Фармона и не было.

Дедушка называл этот жанр «мошенник на доверии»: ведь Саша никого не обманывал, не выдавал себя за другого. Он не воровал, не мокрушничал, его коньком была легкая и непритязательная игра, простые, а затем сложные схемы, торговля лицом: фактически лицедейство. Только наградой были не аплодисменты публики, а тысячи, сотни тысяч, а после — миллионы франков.